(no subject)

[skifa]

Сказка о разрушителе.
Кто-то прислал.

Последний блудный автобус всхрапнул и, притормозив, выплюнул меня на перекресток... Последний блудный автобус всхрапнул и, притормозив, выплюнул меня на перекресток. Спустя мгновение его и след простыл. Я неторопливо потянулся, принюхался. Пахло дождем, бензином и Ночью.

В выбоинках асфальта скопилась вода, и косые звезды пьяно подмигивали из лужиц. Я ласково потерся о стену дома, тот вздрогнул в ответ, мурлыкнул всеми стеклами. Город притаился, затих, но следил за каждым моим шагом из-под опущенных век.

Он никогда не спит, даже Ночью, когда я гуляю сам по себе. Редкая поросль фонарей заполнила улицы молочно желтым светом. Свет клубился, словно туман, затекая в черные глотки подворотен.

Я иду вперед, гуляю… дома льнут к бокам, асфальт стелится под лапы-ноги. Город смотрит, ждет. Лезу на крышу, пока она ещё не остыла. И там, на теплом сером шифере пою, громко-громко, чтоб было слышно всем вокруг. Иногда в каком-нибудь окошке зажжется свет, выглянет Неразбуженный, поругает вдоволь мой концерт, да и ляжет обратно в смятую постель. А я иду гулять дальше. Город просит рассказать сказку. Но я их знаю слишком мало, а Ветер в последнее время все гоняет тучи и упивается дождями. Некогда ему мне новые сказки добывать.

Иногда я пробую найти таких как я – неспящих людей-котов. Но тщетно. Думаю: Город обманул меня, сказав, что нас много.

Порой мне кажется, что я один, а он играет со мной в кошки-мышки. Тогда мне становится страшно, шерсть на затылке встает дыбом, и противные мурашки бегут по коже. Я бегу со всех лап, а он гонит меня по лабиринтам улиц, улюлюкает, гудит, корчит рожи…

Скучно ему, Городу. Он был всегда, и будет всегда, а ещё он просто есть, и всё, что в нём – это он сам. Дома, машины, Неразбуженные люди, свалки мусора, сточные канавы, парки, дворы, фонтаны и даже чуточку я. Но я Разбуженный, поэтому гуляю сам по себе. Хотя, если Город захочет, то сможет избавиться от меня в любой момент, я в его власти. Столкнет с крыши, обрушит балкон на голову, мало ли способов, выдумщик ведь, но добрый. Ему нравится, что я могу чувствовать, думать, говорить независимо от него, но живу только из-за его прихоти. Вообще-то, Город веселый: он так хохочет, когда мы с Ветром затеваем игру в салочки или поем дуэтом. А ещё он пообещал мне кошку…

Человек-кот – это очень странно. Вроде бы ты, и вроде бы нет, вроде бы внутри, и в тоже время снаружи. Не то, что просто люди. Многие из тех, кто живет здесь, даже не знают, что они Город. Город разбудил все дома, все машины, все деревья, немного собак, немного просто котов, только простых людей не будит. Говорит, правда, что уже пробовал, и нечего хорошего, мол, из этого не вышло. Разбуженные люди либо сходили с ума и бросались из окон вниз головой, либо уходили прочь. На пустоши. Город терял их, он не мог их не убить, не спасти, не задержать. Они переставали быть им полностью и становились совсем собой. Вот бы мне так… тогда б я нашел себе кошечку по душе.

А пока иду, гуляю дальше. Впереди в темноте копошится какой-то глупый Неразбуженный, пьяный, наверное. Ну что ты на меня уставился, спрашиваю. Что? Никогда людей-котов не видел?

- Не видел, - отвечает он.

-Да быть такого не может! Мяу-у-у!!! Неразбуженные не слышат моих слов, для них я просто кот.

-Ты что? С ума сошел? А ну, быстро засыпай. А Город-подлец молчит, развлекается. Неужто отважился разбудить кого-то из людей.

А людь таращится на меня, как на синее яблоко, боится, что ли?

- Не бойся я добрый. И петь умею, хочешь послушать? Ну, почему молчишь?

- Странно, зверюга, а говоришь по-человечьи.

- Сам ты зверюга, и автобусы ваши железные тоже – зверюги, а я человек-кот.

- А звать-то тебя как, человек-кот?

- Звать… не знаю, давай у Города спросим, я ведь он от части… А Город-подлец все молчит, злится.

- Слушай, киса, пошел я отсюда, из города твоего живого-говорящего, ладно? Больно он мне не нравится.

Повернулся ко мне спиной и пошел. Смотрю: идет легко, летит не идет. А Город вокруг него ходуном ходит, силится сжать, раздавить, сплющить, да не может. Кишка тонка, силенок не хватает. А может людь и наш вовсе, а пришлый, или все же разбуженныый?.. Ну и Город с ним.

- Эй, человек, постой, да постой же!!! Гляди-ка, остановился, возвращается.

- Что, киса?

- Возьми меня с собой, я тебе пригожусь! Чешет затылок (думает, значит), ну, давай же! Решай!

-- Хорошо, только ты Моим котом будь. Согласен?

- Ты, может, ошибся, не твоим, а тобой? Как с Городом?

- Нет, киса, просто Моим котом.

- Согласен, только, если кошку мне добудем.

- Кошку? Конечно, добудем!

Людь на руки меня взял и понес. А Город беснуется вокруг, норовит то меня из рук вырвать, то асфальт из-под ног выдернуть, то стенами расплющить. Страшно, сижу, уши прижал, шерсть вздыбил. А людю хоть бы что, не видит, не замечает он Город, словно неживой тот, а просто кучка камней. Идем, идем прямо к выходу, вот уже и Пустоши виднеются. Город кипит, пыжится, тужится, даже дома от усилий потрескались. За спиной рушатся стены, лопаются стекла, кричат Неразбуженные, а мы уже и вышли, ушли на дорогу. Колотит Город дрожью, дым, чад, хруст, лязг… Ухнул, грохнул и рассыпался, словно не было его и в помине. Людь мой обернулся, хмыкнул, спустил меня на землю, закурил… мы постояли, посмотрели на развалины и пошли дальше. Гулять. Сами по себе.

А Город, теперь просто город, еще жил, дышал, и было ему больно, обидно и гадко. Жалко мне его ведь он добрый, хоть и выдумщик.